Анатолий Кострюков: «Меня называли Сталиным»

Игрок, ставший прототипом фигурки на Кубке СССР по хоккею. Тренер, выигравший первые и единственные союзные медали для челябинского «Трактора». Специалист, давший дорогу в большой хоккей Мыльникову и братьям Макаровым. Сегодня, когда «Трактор» проводит лучший сезон в российской истории, как не вспомнить человека, который привёл челябинский хоккейный клуб к первым медалям в истории.

Белоусов всегда был серьёзным человеком
Мы садимся за столик в кафе у метро Таганская. Анатолий Михайлович, несмотря на то что давным-давно разменял девятый десяток, помнит события 70-х как будто только что вышел из дворца спорта «Юность».
— Когда я приехал тренировать «Трактор», мне и задачу никакую не ставили, — признаётся именитый тренер. — Не знали даже, на что эта команда способна. Но с другой стороны, если бы руководство было бы довольно 8 – 10-м местами, вряд ли бы меня пригласили. Но поначалу пришлось тяжело.
— В чём, в первую очередь?
— Была введена железная дисциплина. Я никому спуску не давал. Когда я во время перестройки в Югославии тренировал, там меня вообще Сталиным прозвали. В хоккее, да и вообще в спорте, без железной дисциплины ничего не добьёшься. Второе — это тренировки, с высокими нагрузками. И третье — вопросы тактики. Разбор игр, надо под каждого соперника свой план разработать.

— Подопечные не бузили, оказавшись в ежовых рукавицах?
— Я до «Трактора» был тренером в штабе сборной. Кто мне мог возражать?
— Однако выиграв бронзу с «Трактором», вы в Челябинске надолго не задержались. Почему?
— Правда, когда в 1978-м я начал с «Трактором» четвёртый сезон, понял: всё, хватит. И предложил на своё место Геннадия Цыгурова. Посоветовался с руководством. Сразу сказал: для меня это последний год. Я в Челябинске был один — семья в Москве. И перево­зить её в Челябинск было незачем. Мы ведь то на сборах, то в разъездах. Это если в московском клубе тренировать, то тут четыре команды, поэтому, даже играя в гостях, ты можешь дома жить. А в Челябинске одна. И я поставил в известность руководство. Цыгуров уже в возрасте был, да и парень серьёзный. Тем более натаскался за четыре года в вопросах планов и разбора игры.

— По игроку сразу видно, будет он тренером или нет?
— Сразу, сразу. Валерий Белоусов был серьёзным человеком. Анатолий Картаев — тоже соображающий. Рад, что в «трактор» вернулся белоусов
— Анатолий Михайлович, признайтесь, давно были последний раз в Челябинске?
— Лет пять назад. Юрий Шумаков, мой бывший игрок, меня приглашал. И сейчас приглашают. Но сначала вмешались семейные обстоятельства. Теперь здоровье уже не то.

— Следите за тем, что происходит в «Тракторе»?
— Только то, что показывают по телевидению, в новостях. Очень рад, что дела у клуба идут хорошо и в команду вернулся Белоусов. Но поймите, времени ведь пролетело столько. Я ушёл в 1978 году. Так что даже удивляюсь, что меня на Урале помнят.

— Не только помнят, но и любят!
— Это удивительно. В июне 2009 мне исполнилось 85 лет. Федерация хоккея России поместила сообщение об этом на свой сайт. И с девяти утра начались звонки. Из Челябинска было с десяток звонков. Поздравляли все, кто меня знал. Даже бывший мэр города Вячеслав Тарасов откуда-то нашёл мой телефон. А ещё какой-то парень говорит: «Мы в Челябинске, во дворце спорта, сейчас идём в баню, помоемся, ну а потом мы за вас выпьем». Вот только кто звонил, не знаю. Ну, говорю, считайте, что я с вами.

— Вы легенда не только челябинского, но и всего отечественного хоккея. В начале 50-х вы вошли в историю тем, что позировали для Кубка СССР. Расскажите, как было дело?
— О, тот Кубок СССР 51-го года мне особенно запомнился. Играли мы с ВВС, ватагой Василия Сталина, как мы эту команду называли. Перед третьим периодом проигрывали 2:3. В третьем периоде мой партнёр сравнивает счёт, а я за пять минут до конца встречи забрасываю победную шайбу — а ведь забрасывал я совсем немного. Но самое главное — другое. Где-то за полтора месяца до финала Кубка мы тренировались на катке «Динамо». И вот в 12 часов мы выходим на разминку, катаемся. Приходит наш тренер с какой-то женщиной. Подзывает меня, говорит: эта женщина из спорткомитета, будут кубок с тебя лепить. У нас идёт разминка, а я стою 15 минут, 20 минут, эта дама набрасывает эскизы… Холодно. Кончается тренировка, Захаров Валя, мотор нашей ­команды, подкалывает меня: Михалыч на кубке будет — кубок будет наш. Но так и получилось.
— Гордитесь, что с вас кубок лепили?
— Да нет, ну какая тут гордость. До сих пор не знаю, почему выбрали именно меня, и кто из спорткомитета решил сделать именно так.

Бабинова в цска забрали на вокзале
— Реально было с тем «Трактором» второй половины 70-х замахнуться на что-то большее, чем бронза?
— Трудно. Я уже говорил, что у нас каждый год кого-то уводили. Если брали бы кого-то второстепенного и третьестепенного, то и чёрт с ним. Но Бабинова, например, забрали вообще нагло. Мы приехали в Москву играть после какого-то матча, вышли на Ярославском вокзале, оставили вещи — до автобуса было два часа. Игроки разошлись по своим делам. Приходит автобус, все собрались — Бабинова нет. Час ждём, второй пошёл. А потом выяснилось, что он бросил вещи и уехал в ЦСКА. Для армейцев и динамовцев это было нормой. Хотя, конечно, если бы Бабинов попытался таким образом, например, перейти в «Крылья Советов», его бы тут же дисквалифицировали. Вот такой был бардак. Армия и милиция диктовали свои условия в стране.

— Неужели нельзя было всё решать полюбовно?
— У меня были дружеские отношения и с Чернышёвым, и с Тарасовым, возглавлявшими «Динамо» и ЦСКА, ведь я до «Трактора» тренировал вторую сборную СССР и молодёжную команду. Но дружба дружбой, а игрочков лучших мне отдавайте. Сейчас другое время. Такие деньги платят в хоккее — обалдеть можно.

— Но ведь и в советское время зарплата спорт­смена от зарплаты рабочего отличалась?
— Отличалась, но не настолько. И начальство команд своих ведущих игроков оформляло на подведомственные заводы. Я когда в «Крыльях» играл, был оформлен на небольшом авиационном заводике, и получал там зарплату. Так же было это и в «Тракторе». Официальная тренерская зарплата была не ахти, ведь было штатное расписание, и меня оформили на ЧТЗ в один из цехов. С игроками то же самое происходило. Почему просто нельзя было ­командам сделать нормальные зарплаты? Но ведь профессионального спорта в стране официально не было.

— На ЧТЗ хоть раз были?
— По цехам ходили. Хорошее было мероприятие. Два-три ведущих игрока и тренеры шли на завод в обеденный перерыв, причём работяги пообедают быстро, и сюда. И такие они засаживали вопросы, спрашивали прямо: а почему ты вот тогда-то так сыграл! Рабочие — хозяева в цеху, а игроки рот раскрывали и мялись…

— В одном из интервью недавний тренер сборной России Вячеслав Быков назвал вас своим первым тренером. Однако в датах у меня не сходится…
— Ну когда я «Трактор» тренировал, Быков ещё в детской спортивной школе занимался. Живой был очень, подвижный. Так что, откровенно говоря, тренировки Быкова я не проводил. А вот 18 – 19-летних Старикова и Серёжу Макарова я в основной состав привлёк. Это правда.

 Дмитрий Андреев